Ведьмин Лог - Страница 145

145

– Вот она, последняя.

На перекрестке, в окружении ведьм, стояла запряженная в телегу Брюнхильда, а на горе баулов восседала черная, как грозовая туча, моя бабушка, разминая пальцы непонятно для чего, но весьма зловеще.

– Издеваешься? – пискнула я, втягивая голову в плечи.

Архиносквен крякнул с сомнением, веселя распоясавшегося златоградца.

– Ничуть, – обронил Илиодор, отбросив назад волосы и привставая чуть раньше, чем бабуля успела крикнуть:

– Ну-ка, разумница, подь-ка сюда, че скажу!

Из-за бабулиного плеча выглянула трясущаяся, как мышь, Ланка, ее отваги хватило лишь на то, чтобы сделать страшные глаза и показать пальчиками, что мне лучше не подходить, по крайней мере неделю. Я стала пятиться, но Илиодор сбежать не дал, как балаганный зазывала, громко объявив:

– Господа, разрешите вам представить внучку Всетворца, родную дочь Индрика-зверя Брюнхильду Великолепную!

– Это что за кловунада? – зло прищурилась бабуля, но Илиодор уже щелкнул пальцами, и я увидела, как прямо с его руки в сторону Брюхи устремился упитанный комар размером никак не меньше овода.

У меня замерло сердце от нехорошего предчувствия, когда крылатое насекомое увернулось от мотнувшей головой, а потом хлестнувшей хвостом Брюнхильды и не нашло ничего лучшего, как нырнуть к копытам.

– Нет!!! – закричала я.

– Тпру! – натянула вожжи бабуля.

– А-а! – закричала неженка Брюнхильда по-ослиному и, поднимая тучи пыли, сорвалась в галоп.

Ланка, зная, что сейчас будет, кувыркнулась через голову на дорогу, а бабуля распласталась на сундуках. Ее отчаянные глаза мелькнули мимо, а Илиодор, поймав комара, который сам юркнул ему меж пальцев, пару раз удовлетворенно надавил на брюшко, выпуская капельку крови ему на жало, и написал: «…и так решаю – чудо миру возвращаю!» восклицательный знак едва-едва влез на свободное место – так мало его было. Дохнул в лицо порыв теплого ветра, и мне показалось, что я слышу над головой хрустальный перезвон, а может, это с телеги что-то упало и разбилось.

Первая половина лета выдалась жаркой и грозовой. Днем парило так, что не хотелось из реки вылазить, а ночью ревело и грохотало, едва не срывая крыши в Ведьмином Логу. Бабушка ходила и ворчала, что вот, пропал целый сезон из-за какой-то ерунды. У нее скопилась целая дюжина нетрудоустроенных ведьм, и эти захребетницы проедали бабулины запасы с такой скоростью, словно нам на постой определили целый уланский полк. Мы с Ланкой только посмеивались, понимая, что это не больше чем показушное брюзжание, а если бабуле и не нравилось что-нибудь всерьез, дак это летняя резиденция, которую, по приказу Анны Луговской, возводили в Дурневе, прямо напротив бывших руин Школы Ведьм и Чаровниц. Там сейчас, не умолкая, стучали кирки и молотки, разбирались завалы. У Рогнеды с Августой на руках уже были патенты на право преподавания в будущем заведении, а у бабули в сундуке лежала иная, куда более серьезная бумага.

Первые три дня после вызволения нашей славной Марте, несмотря на жуткие угрозы, было вовсе не до порки своих беспутных внучек. С утра и до ночи она, срывая голос, хрипя и проклиная все и вся, спорила то с Луговской, то с Анжелой Демцовой, то с Мытным. А те по очереди накатывали на нее, как волны на гранитный утес, трещавший и кренившийся под их натиском. И причина для визгов и склок, признаюсь, была. Анна Луговская, как женщина умная и дальновидная, едва лишь разобравшись, в чем заключалась соль всех проказ Илиодора, с ходу предложила бабуле стать главой нового Тайного приказа, безапелляционно заявив:

– Сейчас по Северску черт-те что начнется. А где я найду другую, уже готовую организацию, способную усмирять новых самодеятельных чародеев, ежели они появятся?

– Сдурела?! – вскипела гневом бабуля, забыв, с КЕМ разговаривает.

Лушка, решившая принести свежий медовый взвар знатным персонам, стала свидетельницей страшной свары двух женщин с характерами. Вышла во двор бледная и раскачивающаяся, велев Дуньке собирать сундуки для каторги.

Теперь же Ланка, загоревшись идеей стать тайным агентом, с утра до вечера шушукалась с Демцовой, втайне от Мытного и бабули подписывая какие-то бумаги и потроша предоставленные коварной фавориткой архивные документы, из тех, что попроще и подоступней, время от времени взвизгивая и оглашая округу счастливым воплем:

– Bay! Вот оно как было на самом деле!

С Адрианом она расцеловалась, отпустив его в Северск совершенно счастливая и уверенная, что с ним все будет в порядке. Даже несмотря на угрюмый конвой и строгое распоряжение Великого Князя доставить Мытного в столицу в цепях как символ окончательной и бесповоротной победы над бунтовавшей семьей.

Несмотря на то что ничего необычайного после того, как Илиодор сделал свою запись, так и не произошло, Анна Васильевна, переговорив с Архиносквеном и срочно заставив приехать из Княжева с десяток сведущих в истории людей, велела начинать готовиться к непонятному и, возможно, неприятному будущему. А для начала возродила Конклав и разослала по княжествам приказания: внимательно следить за пробуждением нечисти в лесах, полях и реках.

Первым следствием этого распоряжения стал пойманный Гаврилой Спиридоновичем Мишка Малой: он с двумя своими братьями – Игнатом и Прошкой – хотел отсидеться в лесах, понимая, что все тракты и переправы перекрыты, но случайно напоролся на разъезд и был схвачен. Правда, двоим его младшим братьям удалось-таки сбежать, и где они сейчас скрываются, никто не знает.

Серебрянский замок сгорел дотла, а взбунтовавшихся егерей, когда они сдались, заковали в кандалы и отправили этапом в столицу. Сейчас они были где-то на подходе к Княжеву, и мне было горько думать об их судьбе. Не все они были мятежниками.

145