Ведьмин Лог - Страница 115

115

Пантерий вышел из дома и плюхнулся на воз поперек меня. Я лениво шевельнула бровью, а он вяло отмахнулся. Илиодор вышел следом, как всегда довольный, а я разочаровалась в черте:

– Хоть бы синяк ему под глаз поставил, а то как-то несолидно: ворвался с угрозами, наобещал черт-те что, а теперь валяется на гроссмейстерше пузом кверху. Эй, мы его простили или как?

Черт что-то заворчал, уворачиваясь от моих тычков, а удовлетворенный тем, как складываются дела, Илиодор заявил во всеуслышание:

– Что же вы тираните вашего клеврета, госпожа гроссмейстерша? Митруха честнейшим образом пытался вынуть из меня душу, но в результате усиленных поисков обнаружил полное отсутствие таковой. Выворачивание меня наизнанку показало, что и изнутри я такой же, как и снаружи.

– Дошутишься, – без особой уверенности пообещал черт.

– Дак мы что, принимаем его предложение? – не поняла я.

– Делайте как хотите, чего вы ко мне пристали! – капризно огрызнулся Пантерий, невероятно удивив меня.

– Ты чего, Пантерий?! – воззрилась я на него, теперь уже на черте пытаясь отыскать признаки побоев, мало ли что этот златоградец с ним сотворил. Нечисть, она ведь только на словах боевая, а управу на любого из них найти – раз плюнуть. Увидев, что мне не лежится спокойно, Пантерий мотнул кудлатой головой, совсем как настоящий мальчишка:

– Отстань, неча на меня таращиться, я тебе не теленок двухголовый.

Тогда я набросилась на Илиодора:

– Ты чего с ним сделал? – и приподнялась на телеге, сразу припоминая, что если морда чернокнижная мне не врал, то теперь он в полной моей власти.

Илиодор, многое прочитав в моих глазах, шутовски повалился мне в ноги:

– Государыня, не погуби!

Я тяжело вздохнула, приятно было, конечно, да уж больно человек был непонятный. Я-то надеялась, что он авантюрист или шпион какой-нибудь, а вот когда тебя за ноги некромант-чернокнижник хватает – это ощущение не из слабых.

– Поехали уж, – попросила я, подозревая, что Решетников не так глуп, чтобы оставить нас без соглядатая. Вот он удивится, когда ему доложат, кто кому ножки целует.

Илиодор упираться не стал, взял с конюшни казенную лошадь, пообещав оставить ее у трактира Афиногеныча, где златоградца дожидался Бес, подаренный Мытным, и, пока мы выезжали со двора, отдавал какие-то приказы.

За забором соседнего дома, не особенно прячась, но все-таки в тенечке, сидел Сашко. Я запоздало вспомнила про бумаги, которые обещала состряпать для Ланки, и снова принялась трясти Пантерия, который делал вид, что спит ну просто беспробудно. Непрерывно чертыхаясь, он вынул из-за пазухи толстую пачку документов, увязанных в кусок кожи, а я поспешно соскочила с телеги, оглядываясь на дом старосты. Синие кафтаны делали вид, что не замечают попытки побега ведьмы и прочих заговорщицких действий, наверное, получили приказ от Решетникова в упор меня не видеть. Хорошо все-таки, что они с Илиодором разлаялись, а то, поди, боярин златоградцу помощь предлагал бы. Отдав рекомендательные письма и документы, я помянула чертей, горелый блин и Пречистую Деву, вспомнив, что Ланкины гайдуки будут одеты как оборванцы, если денег не найдут.

– Сейчас и до бабулиных тайников не добраться, всюду эти шныряют, – покосилась я на дом старосты.

– Нормально, – пренебрежительно повел плечом Скорохват, – куртки форменные, шапки мы у Селуяна возьмем, да и коней у малой дружины позаимствуем. А деньги Серьга матушкины возьмет, «пичуга-то» сейчас на Лысой горе, а деньги в доме, в подполе.

– Вот она ему уши-то открутит, когда вернется.

– Лишь бы вернулась, – как-то слишком серьезно вздохнул Скорохват и тут же нырнул за смородиновый куст. – Вон твой ухарь скачет, ты с ним поосторожней, Маришка.

Я с сомнением посмотрела на нервно вздрагивающую смородину и пожала плечами.

– Стой, это… с пацанами-то что делать? – запоздало крикнул мне вслед Сашко. – Ничего же в голову не лезет!

– Да что ж вас всех как подменили! – возмутилась я. – Дурочки людей режут, шпионы колдуют, ты – глупость придумать не в состоянии! Когда это было, чтобы ты какой-нибудь гадости придумать не смог?

– Ну… – замычал в тени палисадника Скорохват, – давай я скажу, что ты велела им ведовству учиться? Во-первых, надолго, во-вторых, прятаться будут, а не на глаза синим лезть.

Я не стала его слушать, а побежала за телегой.

Стоило мне перевалиться через бортик, как перед моим носом закачалась бутыль в сетке, Илиодор держал ее левой рукой. Коня он опять выбрал мышастого, наверное, чтобы девки на животное не заглядывались, а сразу уделяли внимание главному – седоку.

– Чего это такое? – ткнула я бутыль пальцем, она качнулась туда-сюда, чуть не треснув мне по носу.

– Я думаю, что пришло время нам познакомиться заново, а то к старой моей личности у вас столько претензий накопилось, что прямо не знаю, как вы с ней уживетесь. Мне, признаться, самому этот Филипп Евсеевич надоел, давайте утопим его по дороге в ручейке. Заодно и помянем.

– Это я рада, утопить завсегда готова.

Илиодор подмигнул Зюке, и, как только мы нашли за Дурнево подходящий водоем, златоградец торжественно вручил мне и паспорт князя, присосавшегося к Мытному, и суконную куртку, в которой бегал за мной по лесу, и плащ инквизиторский, и даже чернокнижные причиндалы, все его перышки, колбочки, которые я с радостью и запулила в ручей, отравив его на год, не меньше. Одежду Митруха набил соломой, пришив на скорую руку сапоги к штанам, штаны к рубахе и куртке, получилось неплохое чучелко, которое, к ужасу Илиодора, я заговорила по всем ведьмовским правилам, пообещав ему и сухоту, и икоту, и ломоту, – в общем, порча была наведена так как надо, потом привязала камень и утопила со всеми склянками. На удивление, мне полегчало, словно я впрямь утопила не лишенного приятности, но лживого Евсеича.

115