Ведьмин Лог - Страница 103

103

Еще раз всех пересчитав по головам, Рогнеда шагнула в арку – единственное, что осталось от изящной резной башенки, – и словно растворилась в ее тени. Августа тут же хрипло начала командовать, загоняя нужных ведьм следом, брала за руки и передавала подруге. Илиодор глядел на все это, как ребенок, страстно шепча мне в ухо:

– Это так просто, что даже невероятно! Сознаться, я ожидал хоть какого-нибудь обряда. А эти врата действуют наподобие знаменитой Бежецкой башни и большой залы Академии магов в Княжеве. – Он аж подпрыгивал от удовольствия, непрестанно меня теребя. – Но ведь там же одни руины! А что дальше, там, за вратами? – Он заглядывал мне в глаза, а я хотела ему откусить нос, в основном за то, что выражение его лица было такое невинное, что, не будь я связана, сама бы не поверила в то, что он способен на столь неординарные поступки: вязать девиц, возить их как коров туда-сюда да травить едой. Не было ничего интересного за вратами на Лысую гору. Обыкновенная лысая гора и дремучий лес вокруг, в который ни одна уважающая себя ведьма и не сунется, а глупых просто недосчитывались поутру.

Видя, что поспешное бегство ведьм благополучно завершилось, поклажу перенесли и обеспокоенные родственники разъехались по домам, Илиодор осмелился подъехать к развалинам Школы. Велел Зюке сторожить меня, а сам принялся шнырять вокруг, пока у меня не заболела шея от наблюдения за ним. Назад он вернулся удовлетворенный, с ходу заявив:

– Я так и думал. Такое ощущение, что все три северские архитектурные достопримечательности делал один мастер, и я догадываюсь кто. – Он задумчиво подергал себя за губу, порылся в телеге, потом в своей сумке, вынул из-под вороха сена кожаную торбу, развязал мне ноги, вынул кляп и, галантно протянув руку, стащил на землю.

– Госпожа Мариша, поправьте меня, если я ошибаюсь, но этими вратами могут пройти только ведьмы?

Я сначала не хотела с ним вообще разговаривать, но потом все-таки кивнула, обрадовав его.

– Ага. И вы тоже? Ну не смотрите на меня таким злым взглядом! Разбойный приказ вон утверждает, что вы аферистка.

Я дернула плечами, сбрасывая его руку, и пошла на Лысую гору, надеясь, что он опомнится не раньше, чем я доберусь до бабушки. Однако мою попытку бегства пресекли. Устроив меня всего лишь в двух шагах от заветной арки на плоском обломке колонны, златоградец вынул пузырек с краской, кисточку и Фроськину книгу. Потом из кожаной торбы, как фокусник, вытащил черного петуха, уснувшего в темноте и тесноте, но живого. Бесцеремонно разбуженный кочет забил крыльями, Илиодор изобразил передо мной полупоклон, совсем как балаганный кривляка, и, передав птицу Зюке, уверенно и быстро нарисовал на пороговом камне странный знак, состоящий из звездочек и стрелок. Хлопнул в ладоши, сказал:

– Алле! – и раскрыл книгу.

В тот же миг Зюка снесла саблей кочету голову, кровь хлынула на порог, а Илиодор гортанным высоким голосом затянул то ли молитву, то ли песню, к счастью, короткую, иначе я просто умерла бы от ужаса. У меня и так встали дыбом волосы и, кажется, даже мех на безрукавке.

Потрясение мое было столь велико, что, ударь меня сейчас молния прямо в темечко, я бы этого не заметила. В голове сделалось пусто-пусто, и единственное, что я смогла выдавить из себя через силу, было:

– Чернокнижник.

Илиодор почесал переносицу, оглянулся на петуха и Зюку, весело кивнув головой:

– Ну да. Только я это называю – колдун широкого профиля.

– Вы даже не представляете, как мне хочется сейчас же упасть в обморок!

Притворяющееся спящим и ничего не ведающим Дурнево было разбужено истошным криком – так орут баньши, предчувствуя злое будущее, или поросята, которых хозяин навестил с ножом-свиноколом, так орет связанная ведьма, за которой гоняется чернокнижник. Никакие амулеты меня остановить уже не могли. Конечно, была определенная дрожь в коленях, но еще страшнее было слышать, как топает в двух шагах за спиной, шипя и чертыхаясь, златоградец и как Зюка скачет вприпрыжку, снося молодую крапиву саблей. «Вжик, вжик!» – свистело сзади. Псы заходились лаем, скотина в хлевах разноголосо возмущалась, выскакивали из домов дурневцы. Мой крик о помощи был совершенно бесполезен, потому что начинала я в одном конце улицы, а заканчивала уже в другом, вызывая недоумение у людей, да еще и проклятый златоградский чернокнижник сбивал население с толку, коварно крича мне вслед:

– Мариша, не надо так отчаиваться! Первая брачная ночь не так уж и страшна! – при этом так издевательски хохотал, что я невольно начинала оправдываться, отвлекаясь от самого главного:

– Не верьте ему! Я его первый раз вижу!!!

Мы резво пробежались по всем улицам, устроив переполох, а на центральной площади смяли группу серьезных граждан в форменных кафтанах столичной стражи. Я боднула в живот осанистого мужчину со знаком великокняжеского сотника, и меня тут же вздернули в воздух, сурово и осуждающе рассмотрели со всех сторон, причем сразу узнав, если судить по тому, как азартно сверкнули глаза княжьего человека. Я успела заметить, как Илиодор, едва я угодила в лапы стражи, с бега перешел на вольный прогулочный шаг, приобняв и обезоружив Зюку. Не дойдя шагов десяти, небрежно-светски поклонился:

– Рад вас видеть, Федор Велимирович.

Я спешно порылась в голове, что-то такое припоминая, и едва не застонала, вспомнив, что Федором Велимировичем, кажется, звали боярина Решетникова, который отвечал за личную безопасность Князя.

– А вы быстро добрались, – хмыкнул златоградец, оглядывая все прибывающий отряд.

103